В фильме «Зона интересов» зло скрывается прямо за садовой стеной
В фильме «Зона интересов» который получил четыре награды в Каннах и где, в частности, снялся белорусский актер, немецкая пара и их семья живут буколической жизнью — хотя прямо за садовой стеной находится концлагерь Аушвиц. Отец является одним из главных начальников Холокоста, и на протяжении всего фильма он и его жена пытаются сохранить свою изолированную жизнь в идиллии. Но ужасы, происходящие извне, не собираются останавливаться.
Сандра Хюллер в фильме «Зона интересов». Фото: A24
Фильм «Зона интересов» британского режиссера Джонатана Глейзера начинается красивым днем где-то в польской деревне. Супруги проводят время на пикнике на берегу реки со своими пятью детьми; они обедают, а потом греются на солнышке. Все это выглядит мирно и привлекательно. Но когда семья возвращается домой, кое-что начинает казаться странным.
Они живут на красивой вилле с огромным садом, оранжереей и небольшим бассейном. Но вскоре в кадр вторгаются странные детали, такие как длинная бетонная стена, переплетенная колючей проволокой, и зловещие на вид здания за ней. И почти каждую сцену подчеркивает низкий, непрерывный металлический гул, который иногда смешивается со звуками человеческих криков, лая собак и выстрелов.
Это 1943 год, и семья, что в центре внимания, живет по соседству с лагерем Аушвиц. Муж, которого играет холодно-спокойный Кристиан Фридель, — комендант лагеря Рудольф Хесс, которого сегодня помнят как человека, сделавшего Аушвиц самой эффективной машиной для убийства во время Холокоста.
Но режиссер Джонатан Глейзер никогда не приводит зрителя непосредственно в концлагерь и не показывает каких-либо зверств, которые мы привыкли видеть в фильмах на эту тему.
Вместо этого он строит свою историю на повседневных ритмах жизни семьи Хесс — наблюдает за ними в течение нескольких месяцев, пока они занимаются своими делами, а по соседству с грохотом работает огромная машина смерти.
Утром Рудольф едет на лошади из своего двора к воротам Аушвица — самая короткая и жуткая поездка на работу в мире. Его жена Хедвиг, которую играет Сандра Хюллер (из «Анатомии падения»), возможно, попивает кофе со своими друзьями. В какой-то момент она проскальзывает в свою спальню, чтобы примерить шубу; требуется мгновение, чтобы понять, что пальто отобрали у еврейки, которую направили в газовые камеры.
Мы видим, как их дети идут в школу или играют в саду, а некоторые из их самых жестоких шалостей позволяют предположить: они знают, что происходит вокруг них. Ночью огненный дым из дымоходов крематория освещает окна спальни туманным оранжевым светом — этот фильм заставляет задуматься в буквальном смысле, как этим людям удавалось спать по ночам.
Глейзер и его польский оператор Лукаш Жаль снимали фильм недалеко от лагеря, в точной копии настоящего дома Хесс. Они использовали крошечные камеры, которые были так хорошо скрыты, что актеры не могли их видеть; в результате многое из того, что мы видим, имеет пугающее качество записей наблюдения, на которых персонажей можно видеть с почти клинического ракурса.
Своей ледяной точностью фильм Глейзера напоминает австрийского режиссера Михаэля Ханеке, чьи ленты часто рассказывают о насилии, кипящем в ухоженных, уютных помещениях, замечает обозреватель Джастин Чанг и добавляет: «Однако больше всего «Зона интересов» напоминает знаменитую фразу Ханны Арендт о «банальности зла», которую она придумала, когда писала об Адольфе Эйхмане, одном из соратников Хесса в Третьем Рейхе». В одном сюжетном повороте, взятом из реальной жизни, Рудольфа в конце концов переводят на новую должность в Германии; Хедвиг в ярости и настаивает на том, чтобы остаться в Аушвице с детьми, она говорит:
«Это та жизнь, о которой мы всегда мечтали» — фраза, которая пробирает до костей. В эти моменты фильм разыгрывается как очень, очень мрачная комедия о браке и мечте: посмотрите, на что готова пойти эта пара в своем стремлении к хорошей жизни.
«Зона интересов» — это вольная адаптация романа британского писателя Мартина Эмиса 2014 года, в котором много сюжетных линий и персонажей — но Глейзер почти все эти линии убрал — и таким необычным образом добился необычайно мощного эффекта. Он, очевидно, много думал об образе Холокоста и не заинтересован в инсценировке или восстановлении того, что зритель видел ранее уже бесчисленное количество раз. Поэтому режиссер оставляет нам только пустоту и ощущение жуткого небытия, которое оставила после себя банальность зла.
Читайте также:
Белорусский актер снялся в фильме, получившем четыре награды в Каннах
Музей Аушвица начал эмоциональную работу по сохранению 8 тысяч ботинок убитых детей
