«Щучинщина» — мой крест в хорошем смысле». Елена Зуй-Войтеховская и ее жизнь после суперхита

«Нам навязывают чувство ненависти друг к другу, и пропаганда полностью несет за это ответственность»

«Наша Ніва»: Вышло уже три серии вашего проекта «Давай его дождемся». Как вам то, что получилось?

Елена Зуй-Войтеховская: Считаю, что мы сумели передать то, что задумали. Это мой первый серьезный опыт, когда в твоих мыслях появляется какой-то мир и ты его доносишь другим, поэтому очень рада, что у нас с Неллой Огренич, моим соавтором, появилась такая возможность, и что мы смогли довести это дело до конца. Вижу по комментариям уже к первой серии, всего их будет три, что в людях откликается такая ирония и сатира, и для многих эта тема важна, наше высказывание имеет значение.

«НН»: Война и мобилизация — не слишком ли серьезные темы для сатиры?

ЕЗ: Так сатира — это и есть ирония на серьезные темы. Вдобавок, мы же иронизируем насчет пропаганды, стараемся говорить, как пропаганда и патриархат, например, видят роль женщины и среднестатистическую семью — как эта семья должна выглядеть и реагировать на страшные события. Мне кажется, что такая сатира имеет место быть, чтобы люди увидели со стороны некоторые вещи и подумали о том, что им навязывается.

«НН»: Почему вы сделали проект именно о россиянках и российском контексте?

ЕЗ: Потому что события, которые сейчас происходят в России, очень острые, и там пропаганда процветает буйным цветом. На примере этой страны видно, как она промывает людям мозги, поэтому российский опыт помогает говорить о тех же проблемах, что существуют и в нашей стране. 

Слава Богу, что сейчас наших мужчин не забирают на войну, но ведь не известно, что будет завтра. Как бы ни хотелось, чтобы в Беларуси был мир, на протяжении истории наша страна не раз была вовлечена в военные разборки, и сейчас война происходит рядом с нами.

«НН»: Вы как-то рассказывали, что собрать эту историю воедино Вам помогло фото плаката с оккупированных украинских территорий. Что это был за снимок?

ЕЗ: это был один из триггеров, которые помогли запустить работу над сценарием. На этом билборде написано «дети, кухня, церковь» — это протестантский слоган, который в свое время использовали немецкие фашисты, а раньше он будто имел мирное значение. На плакате также размещено фото женщины в платке — видимо, это и есть идеальная женщина по меркам пропаганды: послушная, думает о детях, кухне и Боге. Видимо, им бы не хотелось, чтобы она думала о чем-то еще.

«НН»: То есть это не только антивоенная история, но и история о феминизме?

ЕЗ: Наверное. Мне кажется, что многие не совсем правильно понимают феминизм, это движение о борьбе за права человека, а не только за права женщины. Феминизм за то, чтобы было хорошо и мужчинам, и женщинам.

«НН»: Феминизм — это о свободе?

ЕЗ: Да, и о праве выбора. Конечно, и о равных правах для женщин и мужчин, но не только об этом. Хотелось бы, чтобы человек оставался человеком, чтобы его не заставляли идти на войну и он мог сам делать выводы из жизни и из своих отношений с другими. Нам навязывают чувство ненависти друг к другу, к другим людям, к иностранцам, и пропаганда полностью несет за это ответственность. Я за то, чтобы у человека было право самостоятельно делать выводы, чтобы государство не использовало людей в своих целях.

«В компаниях со мной «Щучинщина» — это тема для шуток»

«НН»: Пишут ли вам еще о «Щучинщине»?

ЕЗ: Иногда вспоминают ее в комментариях на нашем канале «ЧинЧинЧеннел», вижу, что у людей эта песня ассоциируется со мной, даже если не знают меня. Сейчас я живу в Польше и нечасто встречаю незнакомых мне белорусов, но если такое случается, могут что-то спрашивать о Щучинщине, в компаниях со мной это тема для шуток. 

Не так давно у нас появилась кошка, и у меня была идея назвать ее Щучинщиной. Но все-таки я решила, что это мой крест в хорошем смысле и его должна нести я, на кошку я его перекладывать не буду.

Та самая кошка.

«НН»: Не обидно, что вас до сих пор ассоциируют с этой песней?

ЕЗ: Нет, почему? Я рада, что в свое время она появилась, пожалуй, это был самый нужный для того момент. Разных людей эта песня объединяла, помогала справиться с теми обстоятельствами, в которых мы все оказались, посмеяться и вместе подпевать. Это часть меня.

«НН»: Есть ли у вас сейчас возможность еще как-то себя проявить, кроме работы на «ЧинЧинЧеннеле»?

ЕЗ: У нас с мужем есть музыкальный проект ZUI, и мы сейчас работаем над белорусскоязычным альбомом, долго его вынашивали. Надеюсь, что альбом уже в феврале увидит свет.

Также я играю в проекте CHÓR KOBIET, в конце сентября мы представили антивоенный спектакль MATKI. PIEŚŃ NA CZAS WOJNY, у него польский режиссер Марта Гурницка. В этом проекте участвуют белорусские, украинские и польские актрисы. Рада, что и я среди них, так как это возможность выразить свою гражданскую позицию, в ближайшие месяцы мы запланировали много показов на фестивалях в разных странах.

«НН»: Судя по названию, это еще одна женская история?

ЕЗ: Да, у меня сейчас много таких историй, и я этому рада. Видимо, настал такой возраст, когда захотелось принимать участие в таком, самой создавать такие истории и вообще говорить о том, какую роль женщина играет и может играть в жизни, особенно в такие сложные времена, как сейчас.

«НН»: И что это за роль?

ЕЗ: Мне кажется, что женщина имеет огромный миротворческий потенциал, чаще всего женщины решают вопросы не силой. Женщина — это о свете и покое, о единении с природой, о совершенствовании этого мира и любви к нему. В женщине заложено очень много энергии, чтобы помогать что-то проживать, разрешать конфликты мирным путем.

Также женщина — это о доме, она сама может создавать ощущение дома, в который можно прийти и успокоиться. Сейчас много людей находятся далеко от дома или не чувствуют себя как дома, и женщины имеют потенциал, чтобы это лечить, да и вообще женщины более эмпатичны. Просто система патриархата заставила и до сих пор заставляет женщину забывать о том, какой у нее есть потенциал, какую женщина имеет в себе мощь, о том, что этим нужно пользоваться.

«Видимо, у дочери есть своя травма из-за того, что в 5 лет ей пришлось уехать из своей страны»

«НН»: Что подтолкнуло вас и вашу семью выехать из Беларуси?

ЕЗ: Толкатели, которые решили, что имеют на это право. Нам начали угрожать, оставаться стало опасно. К сожалению, не могу рассказать больше.

«НН»: Вы сейчас живете в Варшаве. Каков был ваш путь туда?

ЕЗ: Мы выехали из Беларуси на несколько недель в Киев и решали, где будем жить — в Киеве или, например, во Львове. Склонились ко Львову, и это было прекрасное решение, нам очень понравился Львов. До этого мы были там как туристы, а тут приехали жить и остались во Львове немного больше чем на полгода, и ни разу не разочаровались.

Бывает, что ты приезжаешь в город как турист и тебе все нравится, а потом переезжаешь туда и сталкиваешься со многими проблемами. Но мы, когда пожили во Львове, только еще больше влюбились в него, и жаль, что из-за войны нам пришлось внезапно уехать.

После мы оказались в Варшаве и решили переехать в Белосток, пожили там полтора года. Но в конце лета 2023-го мы поняли, что хочется больше движухи и за этим стоит ехать в Варшаву. Также перебрались сюда, так как Варшава нам частично напоминает Минск, где мы с моим мужем родились и жили всю жизнь. Как выяснилось, мы с ним родились в одном роддоме и после наши дети родились там же.

Мне посчастливилось, что я переехала не одна, что мы перебрались из Беларуси командой единомышленников и профессионалов, которые любят жизнь, творчество и других людей. Здорово, что у меня есть такая команда, как «ЧинЧинЧеннел».

«НН»: Вы писали в соцсетях, что во время отъезда из Львова забыли там мишку вашей дочери. Что это за история?

ЕЗ: Действительно, у моей дочери Марийки есть мишка, который пока что живет в Украине. Этого мишку ей еще в Беларуси подарил мой папа, она очень полюбила этого мишку и, как своего друга, забрала с собой, когда мы были вынуждены выехать из Беларуси. Я не замечала, что она его повсюду брала с собой, поняла это, только когда в Польше стала пересматривать снимки.

Когда мы собирались выезжать из Украины, имели очень мало времени и могли брать только самое необходимое, а мишка довольно большой. Я собиралась по ночам, пока дети спали, и, видимо, не задумалась, что мишку тоже надо было взять с собой — сердце щемит, когда об этом рассказываю. Сразу вспоминаю чудесный мультфильм «История игрушек» про забытые игрушки или те, из которых дети выросли. К сожалению, наш мишка как раз и оказался такой игрушкой.

Уже в Польше дочь стала спрашивать про мишку, волновалась, что не знает, как он там. Периодически мы пытаемся вытащить мишку из Украины, возможно, сумеем его найти.

Когда дети вырастают из каких-то вещей, я их обычно собираю и отдаю кому-то, кому они нужны, или просто передаю на благотворительность. И если среди таких вещей найдется маечка, носок, игрушка или просто какая-то мелочь, которую Марийка привезла из Беларуси, она просто не позволяет мне это куда-то отдавать.

Видимо, у нее есть своя детская травма из-за того, что в 5 лет ей пришлось уехать из своей страны, которую она любит. То же самое могу сказать и о сыне, ему на то время только исполнилось 8 лет.

Красное пальто — одна из вещей, которую дочь Елены просила никому не отдавать.

«НН»: Вы когда-то говорили, что вас интересует работа в озвучке. Получается ли сейчас найти для себя такие проекты?

ЕЗ: Иногда получается, но их не так много, как хотелось бы. Есть проект «Беларуская літаратура», это ютуб-канал, где можно найти и прослушать белорусские произведения, которые дети изучают в школе, там работаю и я. Мне кажется, его озвучивают очень талантливые актеры, в том числе бывшие купаловцы.

Также мне посчастливилось озвучить книгу Евы Вежновец «Па што ідзеш, воўча?», это был очень интересный опыт. Произведение прекрасное, каждому белорусу советую его прочитать. 

«НН»: Не думали ли вы, как бы сложилась ваша карьера, если бы вы остались в Минске?

АЗ: Наверное, это была бы карьера человека, который был бы должен молчать. Актеры, как и другие деятели искусств — это люди, которые с помощью своего творчества высказываются на разные темы. Это люди, которые помогают другим проживать определенные эмоции и ситуации, проходить через что-то и желать идти дальше. Думаю, что сейчас в Беларуси я бы не имела возможности говорить о тех проблемах, о которых мне хочется говорить.

Не знаю, можно ли такую работу назвать карьерой — по крайней мере, той карьерой, которую я себе представляла, когда начинала заниматься актерством.

Читайте также:

«Давай его дождемся». Белорусы сняли сатиру на жен мобилизованных

Так смотреть или нет? Разбираемся, чего ожидать от скандального сериала про «Песняров»

Режиссер Кашперский — о новом сериале, «Беларусьфильме» как хорроре и женах китайских министров

Вера Белоцерковская

Хочешь поделиться важной информацией
анонимно и конфиденциально? Пиши в наш Телеграм

31

2

1

4

2

10